Господин Шнайдер, здравствуйте!
Перед тем, как я представлю Вам полный отчёт о командировке в Тольятти и Москву, я считаю необходимым познакомить Вас со своими впечатлениями относительно продукции ВАЗа и некоторых особенностях жизни российского автолюбителя. Год, проведённый мною в России, натолкнул меня на удивительные открытия.
Господин Шнайдер, главное моё открытие состоит в том, что мы никогда не сможем завоевать автомобильный рынок этой противоречивой страны. Я знаю, что Вы удивлены и ожидали иного результата, но это именно так. Вы знаете, что я исследовал автомобильные рынки многих стран и в этом деле я не новичок, однако, такое положение вещей я встретил впервые. В России всё происходит наоборот, а некоторые вещи останутся для меня загадкой навсегда. Господин Шнайдер, когда я впервые увидел эти автомобили, мне сразу бросилась в глаза их угловатость. Оказалось, что это не устаревшая технология, как мы привыкли считать, а совсем наоборот – это традиция.
Сила традиций здесь настолько велика, что на протяжении последнего десятилетия они не выпускали новых моделей, а трансформировали уже имеющиеся. Традиций придерживаются очень строго и даже на последних моделях, углы остаются основной линией дизайна кузова. Я спросил инженеров ВАЗа, осведомлены ли они о пагубном влиянии традиций на аэродинамику автомобиля. Инженеры громко и долго смеялись, прежде чем ответили, что такой кузов вовсе не влияет на аэродинамику машины. Я был поражён, зная, сколько сил и средств затрачивают наши инженеры, выискивая пути улучшения аэродинамики автомобиля, в то время как, русские уже решили эту проблему! Оказалось, что они ставят практически на все модели автомобилей одинаковый двигатель, которому аэродинамика кузова ни к чему. Гениально, господин Шнайдер! Они не думают об аэродинамике, потому что с таким двигателем, думать о её улучшении вовсе нет смысла.
Господин Шнайдер, их кузов – настоящее чудо техники. Ни один его элемент не стыкуется с другим. Я сначала удивился, но мне сказали, что это специально. Размер щели можно отрегулировать в домашних условиях с помощью обыкновенной отвёртки. У них это вроде хобби. Каждый с собой возит кучу инструмента и прямо на дороге доводит машину под себя.
В России любой автолюбитель ещё и механик. Я спросил о шуме, который вероятно мешает в дороге. На что мне ответили, что шум, проникающий в салон, усиливает эффект ощущения скорости. Разве наши инженеры могли додуматься до такого?! Господин Шнайдер, они настоящие экстремалы, а наши автомобили слишком комфортны. Инженеры ВАЗа рассказали мне, что автомобиль проектируется с упором на усиление эффекта ощущения скорости и эффекта ощущения дорожного покрытия. Как Вы уже поняли, в эффекте скорости они используют кузов, а вот в эффекте ощущения дорожного покрытия они задействуют подвеску. Конструкция подвески позволяет водителю чувствовать даже мельчайшие дефекты дорожного полотна на любых скоростях. Пик эффекта наступает зимой, особенно при морозах ниже двадцати пяти градусов. Езда в таких погодных условиях напоминает спуск с лестницы на табурете. Мне очень запомнилась такая поездка. Повторюсь, что на ВАЗе проповедуют только экстремальную линию езды. Вероятно, поэтому автомобили данного производителя пользуются в России таким широким спросом.
Весь завод живёт мыслью о модернизации своего детища. Некоторыми, особо смышлеными заводчанами, в отдельные узлы автомобиля самостоятельно вносятся игровые элементы. Такой ход производителя, как нельзя лучше, иллюстрирует заботу о потребителе. А потребителю с такой машиной скучать не приходится.
Один московский водитель сказал мне, что пик экстремального вождения у каждого автомобиля связан с различными механизмами. Поэтому никогда нельзя предугадать, чего и когда ждать от своего автомобиля. Он, например, испытал целую гамму непередаваемых эмоций, когда на Садовом кольце, находясь между кастрированным жеребцом и таким же козлом сзади (простите, господин Шнайдер, я не очень понял этой фразы, поэтому пишу так, как удалось перевести), в момент перехода на пятую передачу у него в руке остался рычаг коробки передач. Я помню, как его лицо перекосилось при этом воспоминании. Он также добавил, что после таких переживаний ему пришлось продать квартиру, чтобы расплатиться за жеребца.
Представляете, господин Шнайдер! Салон у них сохраняет общую угловатую тенденцию. Индикаторы показывают минимум информации, и, по словам одного из рабочих завода, всегда её искажают. В особых случаях, как сказал тот же мастер, на автомобили ставят полностью нерабочие датчики, чтобы внести в управление автомобилем элемент неожиданности, схожий с упомянутым выше случаем. Гениально! За отдельные деньги (порядка $100) можно приобрести маршрутный компьютер. Маршрутный компьютер, главным образом предназначен для введения водителя в более глубокое и длительное заблуждение, но такое удовольствие может позволить себе не каждый автолюбитель.
Продолжая опытную эксплуатацию автомобиля, мне пришлось завести мешочек для элементов крепления салона. Господин Шнайдер, я знаю, что Вам не очень понятно, но я всё же попытаюсь объяснить. Мне неизвестно по каким причинам отверстия в креплениях всегда больше шурупов (это мне не смогли объяснить даже на заводе), но выход из сложившейся ситуации они нашли в том, что в некоторые отверстия шурупы перестали вкручивать изначально. Странный ход. Однако и здесь чётко прослеживается забота производителя о своём клиенте. Шурупы не вкручиваются в целях безопасности водителя и пассажиров, чтобы не нанести им каких-либо травм в ходе эксплуатации и в случае аварии автомобиля.
Коллектив завода, как Вы поняли, имеет в своём арсенале много хитростей, которые занимают пассажиров и водителя в пути. Такие хитрости помогают рассеять утомительность и монотонность длительного путешествия на автомобиле. Немецкие производители, как известно, никогда не задумывались о такой проблеме, как досуг в пути. Например, все автомобили оснащаются специальными пепельницами. Это, как я узнал, не дополнительная услуга. Размеры и местоположение пепельницы продуманы так, что попасть в неё, практически, невозможно. Особенно, это занимательное занятие при езде на внедорожнике «НИВА», где игра с пепельницей до предела усложнена многоуровневой посадкой пассажиров на задних сидениях.
Убеждение, что тюнинг это «Brabus», по меньшей мере, неточно. Если бы Вы видели, господин Шнайдер, какой в России тюннинг автомобилей, то поняли бы, что «Brabus» сможет достичь таких вершин ещё очень нескоро. При минимальной затрате сил и материалов, они получают максимальную выгоду. В одном автосалоне я видел, как полностью обклеенную пластмассой машину продавали на две тысячи долларов (!) дороже. При мне один человек купил такой автомобиль. Это была поразительная сцена, господин Шнайдер! Продавец и покупатель, смеясь над этим тюнингом, обсуждали вопрос: когда он (тюнинг) отвалится? Посмеявшись ещё немного, они предположили, что всё отвалится уже первой зимой. После чего покупатель, не раздумывая, приобрёл этот автомобиль. Я не понимаю, господин Шнайдер, как это может происходить?
У них есть тюннинговые компании, которые увеличивают объём двигателя на сто-двести миллилитров и берут за это несколько тысяч долларов. Самому неожиданному и глубокому тюннингу подвергают свои автомобили люди, называемые здесь «лицами кавказкой национальности». Я не могу объяснить, как выглядят такие машины, поэтому прикладываю к письму фотографию. Российский автомобиль, это не просто машина, господин Шнайдер. Для некоторых людей это целый образ жизни. В Германии мы вряд ли сможем добиться такого эффекта.
Однажды, мне довелось посетить один из московских гаражей. Господин Шнайдер, гараж в России – это целый мир! Они здесь роют подвалы и устраивают в них целые жилища. Многие проводят в гараже всё свободное время. В гараже автолюбители радостно пьют, общаясь, друг с другом, а потом все вместе чинят чей-нибудь автомобиль. Разве в Германии, возможно, нечто подобное?! Иногда для ремонта даже не требуется ехать в магазин авто запчастей, потому что у каждого есть какая-нибудь деталь. Порой ремонт заключается в том, что детали наоборот выбрасывают. У них это называется – «включить напрямую». Удивительно, но напрямую, оказывается, можно много всего включить.
Они редко пользуются автосервисом, потому что в гараже обязательно найдётся некий «Петрович», который всего после одной бутылки водки готов исправить любую поломку. Один такой «Петрович» заявлял, что после двух бутылок водки он будет готов к переборке движка у «600-го» (так они здесь называют наш «Мерседес») с закрытыми глазами. Я не поверил. Он тогда сказал, что я могу пойти посмотреть на его двадцатилетнюю «копейку» (так они называют одну из первых моделей ВАЗа), которая до сих пор бегает не хуже других. Такие «Петровичи» здесь создают непобедимую конкуренцию нашим автотехцентрам. Господин Шнайдер, ведь два «пузыря» стоят около четырёх долларов. Вы, вероятно, думаете, что я преувеличиваю, но завершить рассказ я хочу событием, укрепившим меня в своих убеждениях.
Мы близко сошлись с Петровичем, и, когда он узнал о цели моего визита, то предложил мне лично убедиться в несостоятельности западной автопромышленности. Его слова звучали, как вызов. На следующее утро он предложил мне прокатиться за картошкой на колхозное поле, находящееся в пятидесяти километрах от Москвы (сбор картошки – это что-то вроде времяпрепровождения для москвичей). Мы уселись в его «копейку» и двинулись в путь. Минут через сорок мы оказались на обочине огромного картофельного поля. На поле было очень много грязи и, кажется, целая армия солдат. Недалеко от нас, как я потом узнал, проходили тесты «Toyota Land Cruiser». Мой друг обрадовался и заявил, что это очень кстати и он, наконец, покажет мне, что такое «копейка»! Я тоже обрадовался. Петрович подъехал к группе людей, которые стояли возле джипа. Мне они показались настоящими гонщиками: трое были в форме раллийной команды «Subaru». Петрович спросил у гонщиков, смогут ли они на своём «сарае» доехать до его жены, которая с утра собирает картошку на другом конце поля. Лица их изменились и приняли менее дружелюбный вид. Какой-то крупный, коротко стриженый мужчина ответил, что готов к состязаниям и в случае победы пообещал наказать Петровича. Мы: «копейка» и «Toyota», стартовали. Петрович ловко справлялся с управлением, несмотря на то, что был в телогрейке (это совершенно неприспособленная для вождения национальная одежда, которую носят как мужчины, так и женщины), огромных резиновых сапогах, шапке, типа, «петушок» и в очках (на плюс шесть) с резинкой из мужского белья вместо дужек. (Господин Шнайдер, история поразит Вас сильнее, когда Вы увидите этот «петушок», без конца спадавший на очки Петровича. Я привезу его в качестве сувенира.) Мы достаточно быстро набрали скорость. Машину бросало из стороны в сторону. Я боялся за Петровича, потому что он даже не пристегнул ремень безопасности. Поначалу он был спокоен, пока не ударился головой об потолок в четвёртый раз. К счастью, гонка продолжалась недолго, так как джип застрял в картошке уже в начале пути. Мы выиграли, хотя мне показалось, что водитель «Toyota» был разочарован проигрышем и ещё долго гнался за нами без машины, пока не увяз в грязи. Какие же они сумасшедшие, эти русские. После «картошки» я понял, что наши автомобили вряд ли готовы к подобным испытаниям.
Подводя итог своей поездке, я смело могу сказать, что мы всегда имели ошибочный взгляд на российский автомобиль. И всё же, главной ошибкой нашей маркетинговой политики, я считаю, ложное представление о российском автолюбителе, выбирающим автомобили марки ВАЗ. Думаю, анализ российского покупателя отнимет у нас ещё много времени, прежде чем, мы сможем создать автомобиль, способный конкурировать с этим загадочным и непредсказуемым автомобилем – ВАЗ.
С уважением,
Господин Мюллер.
